_______________________
Несомненно, Singer Vehicle Design оставил нестираемый отпечаток в автомобильной тусовке. Не многих я могу себе представить, кто не видел работы Роба Дикинсона онлайн, в печати или в металле. На эту тему гремело издание GQ, каждый журнал сходил с ума по этим творениям, и нельзя пройти мимо даже одной картинки на Тумблере, что бы ее не репостнуть. И за всем этим шумом стоит человек, серьезный и очень спокойный, со страстью к музыке и одержимостью Дэвида Фостера Уэллеса (амер. писатель, прим. перевод.) при этом оставаясь верным себе и нраву истории Порше.
Мне очень повезло, что он смог найти время для нас, до того, как открыл свой гараж для наших объективов. Читайте и проникайтесь пониманием того волшебства, что творится в Северном Голливуде, Калифорния.
Роб Дикинсон (далее РД) — Моя первая машина была Форд Фиеста.
ТГ — Какого года?
РД — Она была бежевая, вроде и год был… По-моему 1977-й.
ТГ — 1977, а когда ты ее купил?
РД — Вроде в 90-м
ТГ — Какие у тебя воспоминания связанные с нею?
РД — Ну, у не был очень маленький руль, что делало ее очень, очень, очень тяжелой и неприятной в управлении.
ТГ — А какая была твоя первая машина, которую бы ты назвал серьезной?
РД — Первая машина, которую я хотел купить и купил был 911 87-го года. Приобрел я ее в 96-м году. Белого цвета с синим интерьером, в ней не было “спорт пакета”, что довольно редко для Британии, потому как многие из них были именно со “спорт пакетами”. Она довольно быстро сменила владельца в обмен на полузавершеный отреставрированный проект 911 2.4S 74-го года, у которого очень много общего с непосредственно Синга.
ТГ — А раньше ты занимался изготовлением или реставрацией?
РД — Ну. я был автомобильным дизайнером, так что я был вовлечен в процесс изготовления некоторым образом, но нет, я никогда не реставрировал автомобили. Разумеется, тогда не я сам ее реставрировал, специальные ребята это делали для меня, за огромную кучу денег.
ТГ — Ты помнишь, научился ли ты чему нибудь в процессе?
РД — Имеешь ввиду в реставрации 2.4? Ну, я понял то, что некоторые механики абсолютно ненадежны и это отражается на том, сколько тебе придется потратить во время постройки, для того, что бы понимать реальный бюджет тебе придется увеличить сумму в три раза, от того, что ты знал. Так же я понял, что к моменту как я завершил свою 2.4 эти модели стали очень редки в Англии. Осталось около 12 или 13 машин с правым рулем во всей Британии, что делает эту модель более редкой чем 911 RS 73-го года. У меня было желание восстановить ее до состояния оригинала, что, в общем-то я и сделал. А когда я ее закончил я захотел ее модифицировать, но уже не мог, потому, что их осталось слишком мало. В это время и появились признаки “чесотки” у меня в руках, очень захотелось создать нечто свое в мире 911.
ТГ — И какие были следующие шаги в этом направлении?
РД — Я купил 356-й с планами сделать на его базе хот род. Потом я отошел от автомобильных дел, занялся своей группой (музыкальной, прим. перевод.) и обстоятельства привели меня в Л.А в 2003-м году, мне пришлось продать все мои машины в Англии. 2.4, 356-я и прочие штуки позволили мне заиметь немного денюжек, что бы я смог оторваться, делать то, что я хочу, а хотел я построить свою собственную 911, в моем представлении ультимативную 911, которым стал мой хот род 911 69-го года.
ТГ — это вот этот бомбовый коричневый вот там? Расскажи мне о процессе.
РД — Эту машину я приобрел у Ханса Лапина, очень известного чувака в “Порше мире”. Он глава студии VW Advanced Design в Санта Монике. Его отец, Тони Лапин который был главой дизайна Порше в 70-80 -х годах создал 964 и 928, отличные машины (речь идёт об Анатолии Лапине, дизайнере Porsche русского происхождения – прим.). Я жил в Нью Йорке в 2002-м году и увидел эту машину в продаже в интернете и полетел в Калифорнию что бы встретить Ханса. Я не знал, что Ханс ею владел, я вообще не знал кто ее хозяин. Я встретился с Хансом и мне тогда цвет не очень понравился, это был Bahama Yellow (Желтые Багамы) и, конечно, со временем я просто влюбился в этот цвет. Я понимал, что это был самый удачный вариант что бы начать то, что я хотел сделать, а именно: восстановить оригинал 69-го — один из самых первых длиннобазных 911 который реально купить. Они слегка потяжелели в 72-73-м годах.
Для начала у нас был 3-х литровый мотор для этой машины, а потом мы потратили уйму времени изменяя задние арки, что бы воткнуть правильные диски с правильной резиной для грамотного “стенса”. Потом мы полностью вынули весь салон и прокрасили кабину в цвет машины.
ТГ — На сколько ты руководствовался внутренним чутьем в плане стенса?
РД — грамотный стенс в, общем-то, не очень хитрая штука, ну или у меня в сознании это не хитро. Для меня очень важно на сколько грамотно “сидит” резина на диске, на сколько оно сочетается, вообще, для меня отношения резины-диска очень важны. Наверное, это самый важный элемент дизайна, так что… внутреннее чутье работало на полную.
ТГ — У тебя были какие то идеи на счет того, как вся эта конструкция будет выглядеть?
РД — Это была дань почтения гоночным 911 60-х и ранних 70-х. В ней было немного от 911R, немного от SC, немного от RS и даже RSR. Мне не очень было интересно делать реплики или реинкарнации одной из перечисленных моделей. Я хотел сделать нечто, что было бы квинтессенцией кафе рейсера, машина, очевидно дорожная, но могла бы быть использована на треке и что бы в ней была та винтажная гоночная фишка.
ТГ — Как быстро, после того, как ты ее закончил, ты осознал, что тебе будет комфортно реставрировать машины для других?
РД — Да я до сих пор не чувствую комфорта в реставрации для других [смеется], так что сама мысль что бы начать какие-то грандиозные дела, когда то тогда была абсолютно смехотворной. Огромная ответственность в трансформации этих машин для клиентов — это то, что до сих пор делает нас ответственными каждый день. Это дорогие машины, очень мощные машины и тут не место самодовольству. Я был убежден, эти машины вызовут интерес и у народа в Голливуде, который заприметил их для ежедневного использования, и у автоизданий для фотосетов. Для R Gruppe (та часть Порше выпущенная с 63-го по 73-й год) это очень интересное дополнение.
Для меня это была возможность понять, что определенная машина представленная в определенном ключе получила такое вот широкое признание, машина которая призывает к себе интерес не только парней как мы, которые живут и дышат Порше. Конечно, будучи в R Gruppe она полностью вписывается в квинтессентные хот роды. То ощущение установки больших моторов в более старые шасси само по себе вдохновляет. Все это, в том числе, было зарождением Синга.
ТГ — Не находишь, что когда твой клиент приходит к тебе с целью модификации своей машины тебе приходится корректировать его ожидания в плане того, как они себе представляют, как Синга будет реставрировать их машину? Твои машины на столько хорошо известны и народ так сильно фетиширует, что, я себе представляю, когда к тебе приходит конкретный клиент что бы разместить заказ, тебе приходится их спускать немного на землю.
РД — Ты хочешь сказать, что мои машины не так хороши, как все о них думают? [смеется]
ТГ — Не-не! Просто после разговора с Магнусом Уокером (см. две предыдущих записи о интервью с МУ), он объясняет это так: главная причина, почему он отказывается строить машины для других, потому, что люди имеют в голове некоторые картинки, мечты того, каково это, водить машину, построенную им (Магнусом) и когда они садятся непосредственно за руль, все выходит несколько иначе. Кончится все это можит огромным стрессом и напряженкой в отношениях с клиентом, а они достаточно близкие. Понимаешь о чем я?
РД — Мы потратили пять лет на то, что бы сделать наилучшую машину для драйва на планете и я думаю, мы справились, так что, наверное нет. Люди могут оценивать машину по ее внешнему виду и по ее цене, они оценивают качество по картинкам или они видели машину, но большее из число никогда эту машину не водили и как раз в этом все волшебство. Я бы сказал, наши машины абсолютно противоположны машинам Магнуса. Хотя я, пожалуй, понимаю, что имеет ввиду Магнус.
Наши машины экстремально честны. Я достаточно удачлив в том, что у меня получилось поездить на большинстве старых и важных 911, которые делали в Порше в, разумной родной комплектации. Та смертельная хватка, с которой я пытаюсь перегнать этот опыт во что-то, чего я раньше никогда не испытывал, взять самое лучшее и по возможности избавиться от всего плохого, не то что бы там много плохого, но кое чего есть, от чего можно избавиться в старом 911-м, но представить машину так, что бы она доставляла удовольствие и чувствовал ты это своим нутром. Вот это и есть наша цель. А на счет людских ожиданий, я понимаю так — они приходят разумно осведомленными о том, что мы делаем и сколько это стоит. Они читали приятные вещи о том, как наши машины едут. Обычно, когда они сами выезжают — все это хорошее о нас подтверждается.
ТГ — Есть ли хоть один кусочек паззла Синга, который вам дается труднее всего?
РД — Все.
ТГ — Все?
РД — Каждая ху…ва деталь дается нам очень сложно, кроме моей неистовой веры в то, что если у нас это получается, то это то, что надо. Мы никогда не задавались этим вопросом, но выстраивать все это очень непросто.
ТГ — Можешь увидеть себя, что бы ты испытывал такую же увлеченность по отношению к другой марке или модели?
Наши желания — атаковать икону индустриального дизайна со всем почтением и уважением а также оригинальностью на которые мы только способны. И бизнес модель для для этого просто смешна, но я всегда верил, что если мы станем делать все так, как надо, и я смог делать все так, как надо, то это принесет свои плоды. Я считаю, мы должны начать новое дело с тем же тщательным процессом, с тем же подходом и настроением, я думаю, мы будем ок. Я думаю, что тот процесс и идеи, что мы олицетворяем могут быть внедрены и в другие вещи.
ТГ — Есть ли еще кто нибудь в коммьюнити рестомодов (restomod) кого вы уважаете и откуда черпаете вдохновение?
РД — Ну. я большой фанат сетапа Джонатана Варда [ICON 4×4]. Джонатан был очень открыт и откровенен с нами помогая нам советом, помогая нам понять как извлечь выгоду из похожего бизнеса. Очевидно, он занимается этим гораздо дольше нас.
ТГ — Он очень талантлив.
РД — Самое прикольное — мы очень близки географически. Занятно, в последнее время меня часто направляют к тем, кто нас очень критикует [смеется].
ТГ — Не удивительно. Я недавно встречался с Джоном Эспозито, он делает очень хорошие и интересные работы, но люди приходят к нему с желанием воссоздать то, что делаете вы, это ставит его в тупик, потому что они часто говорят “Синга то, Синга это”.
РД — Это льстит. Не уверен, не жалуюсь ли я, но это сложно объяснить, что я чувствую по этому поводу. Синга делает все, что Порше, но если Порше делает все по крупному, то Синга делает мелковато, в общем, если еще кто-то занимается Порше, то это уже вполне круто в моих глазах. Мы вешаем всего два бэйджа “Синга” на машины, потому как обстоятельства нас заставляют. Мысль была такая, что человек проходя мимо одного из наших творений говорили бы “Ух-ты, клевый старый Порше!”, а не “Ух-ты, клевый Синга!”, не в этом вообще дело. Дело в том, что бы чтить историю Порше в том виде, на сколько это может быть идеально исполнено очень аккуратно выходя за пределы кастомицации машин или их реставрации. Наши амбиции высоки, но только время и общество покажет на сколько у нас это получается, но у нас были и есть принципы и мы остаемся им верны.
ТГ — А что ты еще водишь?
РД — Я вожу свой 993. 993 1995-го года.
ТГ — На сколько велика твоя частная коллекция?
РД — У меня две машины, тот 911 69-го года и эта 993.
ТГ — Есть ли еще что-то, чего бы ты хотел заиметь однажды?
РД — О да, моя коллекция станет огроменной однажды. Я буду ну очень разносторонним.
ТГ — Какие коллекции других владельцев ты бы назвал очень хорошо подобранными?
РД — Инграм Коллекшин (Ingram Collection) просто фантастическая, она нам была очень доступна. Видеть все эти оригинальные RS, ST и R-ки, ну и старые 356-е, конечно же — очень вдохновляет. Это, пожалуй единственная коллекция, что я видел довольно близко, сложно ее чем либо дополнить. Безупречная коллекция.
ТГ — Когда ты выезжаешь в Л.А., где тебе нравится ездить?
РД — Каньоны в Малибо великолепны, если ты там во время. Ну и наш секретный тестовый трек в холмах, очень крут, конечно же.
ТГ — Секретный тестовый трек в холмах?
РД — Ну, тут, на нашей базе, как эти холмы называются? Биг Тихуана, Литтл Тихуана, где мы, кароч, тестируем свои машины.Это прямо дороги для Порше построенные Богами.
ТГ — Ну все, рассекретились. Расскажи мне о том, как вы называете свои машины. основано ли это на географической привязке клиента?
РД — Клиент сам выбирает имя, но, обычно, это идет по месту дислокации клиента, куда машина уезжает. Как-то так мы и называли свои машины, очень индивидуально, для себя, а потом мы на этом застряли. Хотя, мы просто разветвили имена. Мы строим машины под именами “Фиона”, “Маллхолланд” и “Топанга”, это куда они уйдут. Ну, это одни из самых распространенных направлений.
ТГ — А эти клиенты ваших машин, запрещают ли они вам публиковать об их приобретениях или есть ли что-то об этом в контракте?
РД — Нет, нет в контракте подобного, клиент сам вправе решать где и как ему показывать свою машину. Наши клиенты, хоть и очень разные, но в то же время невероятно похожи, что, впрочем, неудивительно, ведь их вкусы их и привели к нам.Мне думается, они рады демонстрировать эти работы, что, как по мне, круто.
Больше всего меня удивило, то, на сколько это бизнес с людьми, а не с машинами. У нас есть все возможности построить отношения с нашими клиентами в течении всего процесса, и это очень важно для нас. Закрепляя наши отношения и давая понять нашему клиенту, что конкретно происходит с машиной, тот объем работ и те решения, которые мы вместе должны принять, что бы построить его машину — это очень важно, и это часто выстраивает расположение между партнерами.
Очень редко случается, что я прошу клиента его машину для съемок и он отказывает, особенно когда люди встречаются с нами лично до размещения самого заказа. Они чувствуют это отношение и оно располагает. Эти ребята понимают, что мы расцениваем нас потому, что мы не можем иначе. Никто не обогащается очень быстро реставрируя машины. В том, что они копают под нас, выясняя кто мы такие и что мы делаем — в этом есть смысл и это здорово. Для клиента, быть на стороже очень важно. Большая часть этих парней так или иначе имели дело с заказными вещами, будь то костюм, дом или вертолет. Зачастую у них не было приятного опыта и получать вот эту связь, правильную связь с клиентом, нам легко удается.
Это то, что многие компании упускают из виду. Они не понимают, что вот без этих вот клиентов у наш бизнес просто не существовал бы. Необходимо смотреть за ними как за своей семьей, я бы даже сказал — как за королевскими особами — это очень важно. Понятно, что наши машины уже в процессе обслуживания и если с ними какие-то трудности мы, по доброй воле, устраняем все неисправности за свой счет. Машины находятся на гарантии, но для меня, ухаживать за ними до конца их жизни. В итоге, наши “постройки” растут по экспоненте. Они становятся все больше и больше, и больше, в том смысле, что мы заботимся о наших клиентах и наших машинах. Мы изучаем машины, понимание того, что они из себя представляют, сколько они “пробежали” и когда необходимо за ними ухаживать становится все большим и большим как процесс, хотя и самым важным элементом нашей постройки является верность Синга, давая людям то чувство, что это не просто великолепные машины, но и, надеюсь, часть чего-то большего, общины, может даже семьи.
ТГ — Учитывая расширение вашей коммьюнити, как развиваются ваши отношения с Порше АГ?
РД — Они развиваются очень положительно. Я думаю, в Порше в курсе чем мы тут занимаемся и, пожалуй, у нас даже есть их поддержка. Мы надеемся, что представляем себя в таком виде, который не оскорбляет Порше, я бы хотел думать, что мы поддерживаем их бренд. Мы надеемся, что все, ради чего создана наша компания и все, что мы делаем — это все ради Порше. Мы не пытаемся заработать на их имени или воспользоваться им в качестве выгоды.
ТГ — Похоже, что сами Порше стали чаще задумываться о своей истории за последние 5-10 лет. К примеру — ребрендинг имени “Бокстер” а 718. Они, судя по всему, понимают, что многие их клиенты — это покупатели их машины как символа своего статуса. Если ты встречаешь кого-то в старом Порше и машешь ему рукой, то вы просто машете друг другу, потому, что вы занимаетесь одним и тем же, в в одной теме. Но когда видишь кого-то в новом Порше и машешь ему — редко когда получаешь аналогичный взмах обратно. Вот этот простой взмах — тот самый символ коммьюнити, который они боятся потерять.
Когда ты видишь таких людей как ты, как чирлидеры или как Магнус, в общем, людей которые самозабвенно любят бренд, они должно быть рады этому.
РД — У таких компаний как Порше, безусловно, самой успешной на рынке автомобилей на планете, есть такие “болезни взросления”. Как ты представляешь себе управление и поддержание роста и стихийно страсти к машинам, которые были выпущены довольно давно? Мне кажется, Порше справляется с этой работой, они очень мудро поступают со своей историей. Это просто великолепная история, не имеющая себе равных и без возможности провести параллели. Мне приятно думать, что мы являемся хоть и маленькой, но частью этого всего, конечно неофициально и без их поддержки.
Я вращаюсь в Порше коммьюнити и здесь в США и там в Британии вот уже почти 30 лет. Я думаю, я на столько же имею квалификацию, что бы иметь мнение на этот счет и то, что мы делаем стоит той истории. На сколько я знаю — Порше наиболее важная автомобильная марка на планете Земля и они единственные, кто сделал самый важный спорт кар, который никогда ни кем не будет побит. И все, что бы мы не делали будет хорошо, если это сделано в том уважительном и трепетном виде.
ТГ — Что если Порше однажды появятся на вашем пороге с целью выкупить Синга, ты бы рассмотрел это предложение? Не уверен, что они когда либо такое или нечто похожее делали, но чисто гипотетически?
РД — Я даже не знаю, никогда об этом не задумывался. Хотелось бы иметь более близкие и более важные отношения с Порше. Я чувствую, что мы достаточно много выучили о любви к Порше наших клиентов и я думаю, нам есть что предложить, в общем… Я не знаю. Я не знаю, но иметь ассоциации с Порше как с брендом на официальном уровне было бы здорово.
