КолесаДаром
Путешествия

Транс-Азиатская экспедиция Amarok. Часть 1. Штурм Тянь-Шаня

Транс-Азиатская экспедиция Amarok. Часть 1. Штурм Тянь-Шаня
Аватар
Написано Денис Кислицын
auto.ru

Более 13 500 километров пути. Семь стран. Восемь пикапов Volkswagen Amarok. Водоворот самобытных культур и экстремальных внедорожных испытаний. Перепады температур, недосып и постоянное движение вперед, по дорогам и вне их. Мне посчастливилось проехать один из этапов Транс-Азиатской экспедиции Amarok, от Бишкека (Киргизия) до Урумчи (Китай). Впечатлений хватило на две части, вот первая из них.

Autoteka

***

Открываются автоматические двери, и ты видишь их. Десятки глаз смотрят на тебя, как на добычу, — без любопытства, без энтузиазма, но цепко, с пугающей холодной решительностью. Ты делаешь шаг им навстречу, и их толпа оживает, превращаясь в сжатую пружину, в готового к прыжку хищника. Они незаметно окружают тебя, отсекают пути к отступлению, заманивают в свои сети. И ты слышишь голоса. Слышишь этот мерный, уверенный, гипнотизирующий шепот: “Тааакси-такси… До Бишкека едем… Недорого, парень…”.

Таксисты. Первые люди, которых видишь при выходе в зал прилета. Стандартная картина для многих аэропортов, но здесь они особенно уверены в своих силах — готовы буквально поднять на руки и потащить к своим стареньким праворульным Honda Odyssey.

— Поехали, парень.
— Да не, я своих жду, у нас группа и автобус.
Мужик тут же протягивает мобильный телефон:
— Ну так звони своим, скажи, что ты отдельно едешь.

Не успел отбиться от одного, подлетает второй:
— Ты от Рената?
— Нет.
Пауза.
— Там с тобой в самолете из Москвы парень летел, на тебя похож по описанию. От Рената. ГДЕ ОН?

Рейс “Москва — Бишкек” перенес нас на три часа вперед по местному времени, на 3 700 километров по направлению на юго-восток и лет на пятнадцать назад по ощущениям от происходящего. Старые пятиэтажки, обросшие стихийной застройкой, тротуары, изломанные корнями многолетних тополей, беспорядочная парковка. У местных автомобилистов в огромном почете неубиваемые японские минивэны, более-менее живые Lexus, и мертвые немцы всех мастей. На перекрестках спят механическим сном автоматы по продаже газировки, сохранившиеся еще с советских времен. На одной из улиц сверкает неоном то ли казино, то ли какой-то магазин. Проводят розыгрыш BMW X5… первого поколения.

Накануне старта мы бродили по городу, еще не чувствуя на себе тяжелого холодного взгляда. Взгляда Тянь-Шаня. Под его пристальным взглядом прошла ночь. Остроконечные вершины гор наблюдали за нами поверх окутанных сизым дымом крыш и ранним утром 28 октября, когда мы пробились через бишкекские пробки и взяли курс на восток, двигаясь вдоль границы с Казахстаном. Во время остановки на обед на берегу Иссык-Куля, горы отдалились, словно боясь нас спугнуть, и почти исчезли в облачной дымке на далеком южном берегу. К вечеру мы доехали до Каракола и посетили могилу Пржевальского, и горы снова стали чуть ближе, хоть и держались все еще на расстоянии. Все это время Тянь-Шань изучал нас, готовился. И на следующий день атаковал.

Каракол — Нарын

На словах задача казалась даже простой: выехать из Каракола, обогнуть Иссык-Куль, выйдя на его южный берег, затем по грейдеру подняться на хребет Терскей Алатоо, пройти перевал Тосор, а там уже рукой подать до Нарына. Но у гор очень сложный и непредсказуемый характер, и маршрут, который обещал быть хоть и сложным, но проходимым и интересным, в итоге обернулся настоящей бойней.

О том, что перевал Тосор завалило едва ли не метровым слоем снега, стало известно накануне нашего приезда. За сутки до нас пересечь плоскогорье попытались местные, которые все здешние тропы знают как свои пять пальцев. Не вышло. Но разве мы приехали в такую даль кататься по асфальту? Попытка — не пытка! Пускай неприступные горы ощетинились вьюгой, переметами и спрятанными под снегом валунами — зато у нас есть лебедки, лопаты и цепи.

Памятник Пржевальскому.
Памятник Пржевальскому

Выехали до рассвета. Быстро проскочили еще спящий Каракол, заправились и через пару часов уже свернули на прекрасный укатанный грейдер, ведущий к перевалу. Если бы кому-то пришло в голову выпустить книгу “Лучшие грейдеры мира”, то эта дорога однозначно стала бы главным сокровищем такого труда. Тонкой песочной лентой тянется она между спящих скал от самого берега озера Иссык-Куль наверх, к месторождению золота под названием Кумтор. Это третье в мире месторождение по запасам золота, причем самое высокогорное. С начала девяностых годов здесь всем заправляют канадцы, они же ухаживают и за грейдером, не давая ему прийти в запустение. Гравийное покрытие без устали укатывают и поливают водой, по нему снуют туда-сюда тяжелые американские грузовики.

Благодаря постоянному уходу, эта дорога по своему качеству поспорит с иной скоростной автомагистралью: можно вполне комфортно держать 90-100 километров в час, причем на такой скорости наш караван практически не поднимает пыли — настолько хорошо укатан и увлажнен грунт.

Спустя пару десятков километров грейдер стал круто забирать вверх, превратившись в извилистый серпантин: начался подъем к перевалу. Погода стала меняться на глазах: понижалась температура, все больше становилось снега. В итоге серпантин вывел нас на просторное плоскогорье, и сразу стало понятно: перевал готов дать нам отпор.

Перед нами, зажатое с двух сторон хребтами, плескалось белое море с пологими волнами — холмами. Оно уходило в горизонт и где-то там, далеко, сливалось с молочной пеленой неба. В абсолютной тишине гор Тосор словно левитировал сплошным непроницаемым ослепительным эфиром — лишь кое-где торчали из земли былинки жухлой степной травы и особо крупные валуны.

Штурм начался. Первый автомобиль с разгона брал глубокий снежный перемет, и давил снежную массу, пока не повисал на брюхе. Его откапывали, в особо тяжелых случаях стаскивали лебедкой обратно на проторенную колею, и все начиналось сначала. Так и продвигались.

Особую опасность представляли крупные валуны. Летом они служили своеобразными вешками, обозначающими тропу, а сейчас, спрятанные в глубоком снегу, превратились в настоящие мины. Первой на эту мину наскакивает одна из техничек: ходом штурмуя сложный склон, “Амарок” налетает правым передним колесом на камень, по инерции вскидывает морду к небу и замирает, встав свечой и опершись на задний бампер. Машина застыла в таком положении, что даже домкратить ее для замены колеса не потребовалось — пробитый баллон безвольно болтался в воздухе на уровне человеческого роста.

К тому моменту колонна довольно сильно растянулась, передвигаясь между глубокими снежными переметами от одного более-менее твердого островка к другому. В рыхлом снегу автомобили порой проваливались под снег едва ли не по крылья. Битва с природой шла широким фронтом, раздробленно, маленькими локальными конфликтами: кого-то вытягивали из сугроба после потери колеи, кто-то в очередной раз менял пробитое колесо, кто-то коченеющими пальцами натягивал цепи на колеса… Очень быстро стало понятно, что бамперы, пороги и колеса — это расходник, и тратить время на подсчет подобных повреждений не стоит.

На этой фотографии все живы.
На этой фотографии все живы

Серьезно осложняла жизнь и горная болезнь. Здесь, на высоте 3 800 метров, она уже недвусмысленно давала о себе знать. Она превращала воздух в дурманящий наркотик, мышцы — в дерево, а здоровых мужчин — в стариков с одышкой и аритмией. Шедший впереди автомобиль пробил колесо, а запаска лежала в моей машине. Протащить колесо нужно было от силы с полсотни метров, но уже через десять шагов я чувствовал себя так, словно тащил на себе это колесо от самого Каракола: мышцы дубеют, воздуха не хватает, перед глазами летает рой радужных стрекоз. Кислородное голодание наваливалось внезапно и так же внезапно отпускало: встанешь, одуреешь на несколько мгновений, потом придешь в себя, отдышишься — и снова в бой.

За четыре часа мы продвинулись на пару километров. Оставалось ещё четырнадцать. Поднялась метель, видимость ухудшилась, и руководитель экспедиции Алексей Симакин был вынужден вспомнить правило альпинистов: не поднялся до двух часов дня — возвращайся назад…

Мы уходили с Тосора той же дорогой, что и поднимались на него: перевал остался непокоренным. Уходили, оставив в памяти засечку: надо обязательно вернуться и отдать должок. С учетом того, что на незапланированный штурм перевала мы шли на стандартных “Амароках”, эта попытка обошлась малой кровью: если не считать нескольких пробитых колес и энного количества поломанных и замятых бамперов, все машины были вполне себе живы. Беспокойство вызывал только один автомобиль, у которого после эффектного наскока на булыжник левое переднее колесо встало наискось и начался серьезный жор резины. Впоследствии этот автомобиль еще попадет в занятное приключение, но случится это уже в Китае, за многие километры от перевала. Километры, которые подбитый Amarok прошел своим ходом.

Не сумев прорубиться через 16-километровый высокогорный участок, экспедиция была вынуждена спуститься обратно к озеру Иссык-Куль, ехать в объезд несколько сотен километров и переходить горный хребет по цивилизованному заасфальтированному перевалу на высоте 3030 метров.

В этом, стоит признать, нашлась своя прелесть: именно на этом участке можно было наблюдать, с какой поразительной быстротой меняется ландшафт. Мрачноватые и пугающие в своем величии предгорья Тянь-Шаня в один миг сменились просторными открытыми степями. Еще десяток-другой километров — и вот уже прямо из степи вырастают огромные скалы ярко-красного цвета. Тысячелетняя эрозия придала им невероятно причудливые формы, превратив в гигантских каменных слонов, драконов, львов, — на что только хватит фантазии проезжающего.

Затем колонна, как нитка сквозь бусины, прошла через вереницу деревень и сел, лавируя между бесконечными стадами скота, беспечными местными водителями и любознательными детишками, которые радостно махали руками и какое-то время пытались бежать за невиданными в этих местах пикапами.

Наконец, покинув основную дорогу, мы снова повернули в сторону гор и долго мчали через бескрайнюю степь, любуясь закатом и держа курс на далекий горизонт, который где-то там, вдали, снова вздымался величественным и таким неприветливым Тянь-Шанем.

На сам перевал мы вышли уже в сумерках. Подъем дался быстро и без проблем: прекрасная широкая дорога Бишкек-Торугарт и довольно слабый попутный трафик позволили держать хороший темп до самой вершины.

Однако Тянь-Шань и не думал отпускать нас вот так просто. Даже на хорошей и легкой дороге он все-таки решил подкинуть нам пару сюрпризов, словно дав прощального пинка после своей триумфальной победы на Тосоре. На противоположной стороне перевала погода буквально на глазах изменилась до неузнаваемости. Пошел снег, температура упала. Заасфальтированный высокогорный серпантин оказался закован в гладкий, как зеркало, лед, слегка присыпанный слоем снежной крупы. AT-резина ни в какую не хотела цепляться, и на спуске вся надежда была на торможение двигателем — иначе даже на пешеходных скоростях пикапы норовили в поворотах уехать по прямой.

На полпути сделали вынужденную остановку — вытянули засевший в кювете микроавтобус. Совсем уже в ночи въехали в Нарын, наскоро поужинали и разбрелись на ночевку. Где-то неподалеку от гостиницы что-то праздновали: ночной морозный воздух сотрясали магнитофонные припевы Киркорова и громкий смех. Но после такого насыщенного дня даже они не помешали отключиться, едва добравшись до постели.

Нарын — Чатыр-Куль

Это был наш последний полноценный день на территории Киргизии. Главной задачей было успеть до темноты добраться до озера Чатыр-Куль, расположенного практически на самой границе с Китаем, и встать там лагерем, чтобы на следующий день прямо с утра перейти границу. В первой половине дня снова не обошлось без небольшого сражения с природой — правда, на этот раз было легче, и победа осталась за нами. С автомагистрали Бишкек-Торугарт мы свернули на грунтовку, которая поднималась по плоскогорьям все выше и выше, дичала, пыталась остановить нас довольно глубокими снежными переметами и в итоге превратилась в едва заметную узкую колею.

По заметенному серпантину передвигались короткими переездами, друг за другом преодолевая особо сложные участки, где надо было идти внатяг и ни в коем случае не останавливаться. Спустя примерно час поднялись на просторное заснеженное плоскогорье и прошли в приграничную зону.

Пейзаж снова поменялся, став по-настоящему неземным. Большие валуны невероятных форм, неописуемый прозрачный воздух… и тишина. Пожалуй, стоило преодолеть все эти тысячи километров ради того, чтобы послушать такую тишину. Оказалось, что она тоже бывает разной. Бывает — синтетическая, как в студии звукозаписи, — такая тишина тяжелая, безвоздушная, удушающая. Тишина гор совсем другая: она прозрачная, звенящая, свежая. Она приводит мысли в порядок, завораживает, расслабляет.

Озеро Чатыр-Куль, что переводится как “Небесное озеро”, расположилось между хребтами Атбаши и Торугарт-Тоо на высоте 3 530 метров над уровнем моря. К востоку от озера раскинулась обширная речная долина — десятки маленьких рек и ручьев, с высоты похожих на маленькие вены, спускаются с хребта Атбаши и устремляются к озеру, в холодное время года прячась под коркой льда, а то и промерзая до самого дна. В октябре, как оказалось, лед крепок далеко не везде, в чем прекрасно убедился один из экипажей.

При проезде одного из многочисленных замерзших ручьев лед под тяжелой техничкой проломился, “Амарок” нырнул под воду и довольно ощутимо ткнулся мордой в образовавшийся ледяной край. Обратно на берег автомобиль выбрался сам, но не без потерь — бампер слетел с креплений, помялся и лишился нижней “губы”, зато в воздухозаборнике красовался солидный кусок льда. Вытаскивать его не стали, и впоследствии он проехал с нами еще километров 400 и даже пересек китайскую границу.

Последний рывок по речной долине к озеру был динамичным и по-настоящему экстремальным. Стараясь успеть до темноты найти место для лагеря, колонна шла темпом “чуть выше комфортного”. Опасность заключалась в том, что неплохая в общем-то грунтовка периодически могла подкинуть яму глубиной в колесо или внезапно затеряться среди ручьёв и упереться в широкую незамерзшую стремнину. Влетишь в такую — останешься без машины. Но самыми неприятными были места, где дорога пересекала высохшее русло. Прямо поперек пути вырастала внезапно вереница крутых волн, на которых Амарок начинал весело скакать с отрывом всех колес.

67

К тому же из-за поднятой пыли колонна сильно растянулась, и ориентироваться по идущему впереди автомобилю стало невозможно. Каждая яма, выскакивавшая из пыли на скорости 70-90 километров в час, становилась сюрпризом. Зато автомобили явно чувствовали себя в своей тарелке: их подвеска любит есть такую гребенку на завтрак. Скорость росла, а Amarok стелил, не обращая внимания на происходящее под колесами и лишь изредка напоминая о своей “пикапной” сущности легкими сносами задней оси, когда на скоростной дуге под колесами попадалась яма.

Последние километры до привала шли уже вдоль колючей проволоки с вышками — Китай был совсем рядом. Лагерь разбили в уютном закутке среди скал, защищенном от ветра. Наступила ночь, и плоскогорье, погрузившись в темноту, перенеслось в другой мир, в котором все было просто и понятно. И безумно красиво.

Впервые за все эти километры горного бездорожья, борьбы с природой, приступов горной болезни и многокилометровых пробегов пришло осознание того, что где-то там, внизу, кипит совершенно другая жизнь — далекая и разная. И кажется, что с высоты вся эта жизнь видна лучше, становится ясной, как это небо. Что за небо! Звезд так много, а воздух настолько прозрачен и хрустален, что это уже не небо даже — открытый космос.

Этим звездам неведомо понятие времени — там, в бесконечном пространстве, они существуют вне его. Как и эти скалы здесь, на озере Чатыр-Куль, и этот ветер, да и вся эта долина, которая мудро и вечно живет в долгой природной коме. Поэтому время здесь растягивается, словно конфета-тянучка из детства.

Сам воздух здесь лишен времени, отчего превращается в волшебное снадобье. Делаешь вдох — и словно всю жизнь прожил. Выдыхаешь — и как заново родился. И еще раз. И еще. И никак надышаться не можешь, и глотаешь воздух жадными залпами, тянешь до боли в легких, перерождаешься сотни, тысячи, миллионы раз. И словно вбираешь в себя всю жизненную мудрость, чтобы там, внизу, в цивилизации, научиться жить. Именно жить, а не существовать. Видеть ценность вещей, а не цену. Совершить, наконец, что нибудь безумное и — чёрт, а почему нет? — великое.

Мысли путаются. Эмоции прожитого дня наваливаются густо, тепло, тяжело… Да, когда-нибудь я совершу что-нибудь великое. Но для начала нужно выспаться.

***

Продолжение следует.

P.S. Обязательно посетите мой канал на ютубе


Партнер материала - автохимия Grass. Получите 500 бонусов при регистрации по ссылке на сайте Grass.su

Об авторе

Аватар

Денис Кислицын

Оставить комментарий